| СЕКСОЛОГИЯ | ||||||||||
| Персональный сайт И.С. КОНА |
| |||||||||
Вопреки мнению молодых исследователей, возводящих это понятие к работе Сэджвик (1985), термин «гомосоциальность» появился в социальной психологии много раньше и обозначал просто общение с себе подобными, без всяких сексуально-эротических коннотаций (Maisonneuve, 1966). Сексология и социология сексуальности лишь конкретизируют его применительно к собственным задачам. Например, сексологический словарь Роберта Франкура (1995) определяет гомосоциальность как тенденцию некоторых лиц общаться преимущественно с людьми собственного пола, гендерную сегрегацию, которая в одних обществах поощряется, а в других – нет.
Содержательно это явление рассматривается в трех качественно разных контекстах : макросоциальном (институциональном), изучением которого занимаются социология, история, антропология и другие общественные науки, психологическом (мотивационно-эмоциональном), где решающую роль играет психология, и сексологическом, где центральным сюжетом является соотношение гомосоциальности и гомоэротизма. Разумеется, все эти контексты взаимосвязаны.
Особые мужские дома, союзы и тайные общества существовали едва ли не во всех архаических обществах. Более того, сходные по типу группировки самцов существуют и у некоторых животных, включая приматов. Как бы мы ни объясняли феномен гендерной сегрегации и связанной с ним мужской групповой солидарности, он кажется исторически всеобщим.
В древних обществах закрытые мужские сообщества (мужские дома, возрастные группы и т.п.) и связанные с ними обряды инициации были институционализированы и имели священное, сакральное значение. Обобщение этнографических данных по 186 доиндустриальным обществам (Schlegel and Barry, 1990) показало, что в жизни мальчиков группа однополых сверстников играет значительно большую роль, чем в жизни девочек. Мальчики раньше отделяются как от родительской семьи, так и от общества взрослых мужчин, и имеют больше внесемейных обязанностей. Мальчишеские группы отличаются высокой внутригрупповой и межгрупповой соревновательностью, имеют выраженную иерархическую структуру и дисциплину. Кроме того девичьи группы обычно функционируют на основе принятых в данном обществе норм и правил, тогда как юношеские группы часто конфликтуют с этими правилами, у мальчиков значительно больше антинормативного поведения, причем взрослые считают это естественным, неустранимым и даже необходимым.
Раннебуржуазное европейское общество пыталось ослабить эти мужские узы, сосредоточив социализацию детей в родительской семье или передав их в руки профессиональных взрослых воспитателей. Однако неформальные однополые группы неизменно воссоздаются самими мальчиками как в школе ( даже при совместном обучении), так и вне ее, а дети, замеченные в нарушении этих символических границ и в кросс-гендерном поведении, подвергаются стигматизации и дискриминации. Несмотря ни на какие педагогические усилия, специфические нормы мужского общения, языка и ценностей сохраняются и передаются из поколения в поколение. Верность своей группе – важнейшая нравственная ценность мальчиков и юношей. Хотя совместное обучение, преобладающее в большинстве западных стран, имеет много бесспорных плюсов с точки зрения воспитания гендерного равенства и смягчения мальчишеской агрессивности, у некоторых педагогов оно вызывает сомнения. Именно в однополых группах сверстников мужчины вырабатывают тот специфический кодекс чести, на который они оглядываются (и иногда корректируют его) в последующей жизни.
Говорить о мужской гомосоциальности вообще, без учета конкретной исторической обстановки, непродуктивно. Степень и формы гендерной сегрегации менялись в ходе истории и тесно связаны с социальной структурой общества и разделением мужских и женских деятельностей и функций. В одних обществах мужской и женский миры выглядят абсолютно полярными, в других дифференциация затрагивает только некоторые сферы жизни.
Интересно, что по мере исчезновения или ослабления одних специфически мужских институтов, их немедленно заменяют другие. В средние века место первобытных мужских домов и тайных обществ занимают рыцарские ордена, позже их сменяют студенческие братства, масонские ложи и т.п. Как бы сильно ни вовлекались мужчины в семейные узы, забота о доме всегда дополняются очень важным для мужчин внесемейным, преимущественно однополым, общением, для которого городская жизнь создает специальные институты – пивные, кофейни, клубы. Гомосоциальность кажется надстройкой над имманентными различиями мужских и женских интересов, но одновременно она сама создает, усугубляет и воспроизводит эти различия.
В современном обществе число и удельный вес исключительно мужских сообществ и учреждений резко уменьшилось. Ломка гендерного разделения труда способствует тому, что мужчины и женщины все чаще работают совместно. В молодежной субкультуре все слышнее женские голоса. Даже армия, включая военные училища, перестала быть чисто мужским институтом.
Тем не менее потребность в закрытом для женщин общении с себе подобными у мужчин по-прежнему велика. Мужское товарищество и дружба остаются предметами культа и возрастной ностальгии. Чем заметнее присутствие женщин в публичной жизни, тем больше мужчины ценят такие занятия и развлечения, где они могут остаться сами с собой, почувствовать себя свободными от женщин, нарушить стесняющие их правила этикета, расслабиться, дать простор агрессивным чувствам и эмоциям. Это сопряжено с известными социальными издержками (хулиганство, пьянство, акты вандализма), но выполняет важные компенсаторные функции и потому не может быть искоренено. Подчас трудно понять, являются ли исключительно или преимущественно мужские формы развлечений и массовой культуры, такие как футбол или рок-музыка, проявлением специфики мужских групповых интересов или же их главный смысл заключается именно в консолидации мужской обособленности.
По данным современной психологии развития, игровое общение детей имеет ярко выраженные гендерные свойства и предпочтения. У детей моложе двух лет гендерные предпочтения (выбор партнера собственного пола) малозаметны, хотя есть данные, что 14-месячные дети более совместимы с сиблингами своего, нежели противоположного, пола. Явное предпочтение в игре сверстников своего пола появляется на 3 году жизни, сначала у девочек, а потом у мальчиков. К 5 годам эти предпочтения уже определенно установлены. Дети, особенно мальчики, определенно предпочитают играть с детьми своего пола.
Это связано с процессом формирования гендерной идентичности и усвоением соответствующих социальных стереотипов. Гендерные стереотипы, представления о подходящих данному полу занятиях и интересах, появляются у детей уже в 2.5 – 3 года. При этом девичьи стереотипы более гибки, а мальчиковые более ригидны. Это может быть связано как с опережающим когнитивным развитием девочек, так и с тем, что общество определяет мужские роли более жестко, чем женские, и придает им большую ценность.
По мере формирования гендерной идентичности, игровое общение детей, равно как и их эмоциональные привязанности, все больше дифференцируются по полу. По данным лонгитюдного исследования Маккоби и Джеклин (1987) , у 4.5-летних детей однополые игры относятся к разнополым как 3:1, а у 6.5-летних – как 11: 1. В кросс-культурном исследовании Б. Уайтинг и К. Эдвардс (1988), объектом которого были дети десяти разных культур в Африке, Индии, Филиппинах, Мексике и США, 3-6-летние дети две трети игрового времени проводят с детьми своего пола, а 6-10-летние – три четверти.
В среднем детстве гендерная сегрегация усиливается, между 8 и 11 годами мальчики и девочки почти все время играют отдельно. При этом, начиная с 4 лет, эту сегрегацию чаще инициируют и энергичнее поддерживают мальчики, осуждая и высмеивая тех, кто эти границы нарушает. Предпочтение гендерно-типичных игр и занятий у мальчиков сильнее и устойчивее, чем у девочек. Эта тенденция усиливается от 5 до 14 лет, однако девичьи предпочтения во всех возрастах более гибки, чем у мальчиков, которые особенно ценят общество мальчиков с обычными мальчишескими интересами. Для девочек в выборе подруг важнее одинаковость чувств, то для мальчиков – сходство занятий и интересов.
Эти психологические особенности проявляются и в самой структуре мужских групп. Мальчиковые группы строже поддерживают принцип гендерной сегрегации и имеют более стабильное членство. Для них авторитетно только мальчиковое мнение. Мальчиковые группы более автономны и от взрослых. Рискованные приключения и нарушение установленных взрослыми правил поведения служат средствами сплочения группы и укрепления групповой солидарности и дисциплины. Нарушение «внешних» правил и одновременно – безоговорочное подчинение собственной группе, что считается важнейшим свойством маскулинности, формируется именно в детстве и раннем подростковом возрасте.
Различия между мальчиками и девочками, независимо от конкретного стиля их социализации, настолько велики, что Элинор Маккоби считает возможным говорить о существовании двух разных культур детства, благодаря которым формируются и закрепляются те свойства, с которыми чаще всего ассоциируются маскулинность и фемининность.
В общем, можно согласиться с Майклом Киммелем, что маскулинность неотделима от гомосоциальности, одно не существует без другого. Хотя женщины и взаимоотношения с ними – важный элемент мужского мира, последний остается в какой-то степени самодовлеющим и самодостаточным. Главной референтной группой и значимыми другими для большинства мужчин на протяжении значительной части их жизни остаются другие мужчины и мужские сообщества, которые как бы подтверждают из собственную маскулинность и служат критериями и образцами самооценки.
Гендерная сегрегация и высокая гомосоциальность определенно способствуют развитию гомоэротизма и гомосексуального поведения. Это доказывает опыт любых закрытых мужских сообществ, начиная с аристократических и церковных школ и кончая военными и пенитенциарными учреждениями, вроде тюрем и концентрационных лагерей.
Чем более всеобъемлющим и закрытым является мужское сообщество, тем больше в нем будет гомосексуальных чувств и отношений. Среди обследованных в начале 1960-х учащихся английских школ-интернатов наличие гомосексуальных контактов признали 44 % и собственное участие в них - 28 % мальчиков, а среди учащихся обычных дневных школ соответственно 18 % и 3 %. В начале 1990х годов, учившиеся в закрытых школах англичане имели в 2,5 раза больше гомосексуального опыта и в 3 раза больше генитальных контактов с мужчинами, чем учащиеся смешанных школ.
Подобные данные можно привести не только по школам, но и по молодежным лагерям, военным училищам, воинским частям, исправительным колониям и тюрьмам. Закрытое мужское сообщество всюду и везде порождает гомосексуальные чувства и отношения. Однако значение и личностный смысл этих отношений столь же многообразны, как вызывающие их обстоятельства. В них можно выделить по крайней мере 4 автономных типа.
Изучение разных проявлений гомосоциальности – необходимый аспект исследования маскулинности. Однако важно разграничивать социально-структурные, нормативные, мотивационные и специфически сексуальные аспекты этих явлений.
|
|
